С каждым годом война от нас всё дальше, но мы не имеем права её забывать. Это наша история. Наша гордость и боль. Наши деды и прадеды, навсегда оставшиеся молодыми…
К счастью, есть те, кто может рассказать об этой войне, и наш сегодняшний гость один из таких людей. Владимир Жамбиков родился в 1934 году. Во время оккупации Кабардино-Балкарии он был ребёнком, но юный возраст не помешал ему внести свою лепту в дело Великой Победы.
Владимир отлично помнит, как вместе с мамой и другими женщинами ездил копать противотанковые рвы. Рассказывает о сбитом советском лётчике, самолёт которого упал на кукурузное поле между Аргуданом и Старым Череком. Вспоминает румынского солдата, пытавшегося украсть кровать у офицера Вермахта. Но одним из самых ярких впечатлений стало спасение красноармейца.
– Наша армия отступала, и регулярные части уже прошли через Аргудан. Следом за ними ехала большая бочка, запряжённая лошадьми. К ней были приставлены два солдата-азербайджанца, в панамах с красными звёздами. Внезапно в небе появился немецкий самолёт. Лошади были убиты сразу, а красноармейцы разбежались по дворам. Один из них спрятался у нас, а другой – у соседей. Нашего солдатика звали Самат Алиев. Ему было девятнадцать лет, и он очень плохо говорил по-русски. Мы прятали его в яме. Один раз он попытался пробраться к своим, но эта затея не увенчалась успехом, – вспоминает Жамбиков.
Несмотря на все злоключения, Самат остался жив и вернулся в свою часть. Он оказался человеком благодарным и, получив недельный отпуск, приехал проведать Жамбиковых, которые спасли его от смерти. Солдат привёз подарки и, немного погостив, снова отправился в путь. Больше никаких известий от него не было.
– Дом, в котором я вырос, стоял на центральной улице. Дорога была грунтовой, и местами речка подходила к ней достаточно близко. Рядом с нашим домом был обрыв – метра четыре или пять. Поэтому подводы брали немного левее, чтобы не провалиться. Я хорошо помню наших отступающих солдат. Мы выносили им яблоки и воду, ничего другого у нас просто не было. Потом стал появляться немецкий самолёт, напоминающий оконную раму. Он летал низко, и в кабине можно было рассмотреть пилота, который охотился за нашими солдатами. Они прятались и тоже стреляли в ответ, но винтовочных выстрелов лётчик, видимо, не боялся. Во время налётов мы отсиживались в двухметровой яме, прикрытой сверху кукурузными стеблями. Именно в ней позднее прятался Самат. Однажды я услышал гул: мимо нашего дома шли немецкие танки. После них на дороге появилась колонна грузовиков, покрытых брезентом. Вся эта техника двигалась в сторону Северной Осетии, где шли кровопролитные бои. Люди говорили, что все школы от Эльхотова до Аргудана немцы превратили в лазареты, – рассказывает Владимир.
Наши самолёты периодически бомбили немцев, и они стали ездить по ночам, установив вдоль обрыва доски, обмотанные бумагой, которая светилась в темноте. Жамбиков дружил с Хаути Хафизовым и Мишей Кушховым. Ребята были настроены патриотически и решили отомстить за советских солдат. Вечером они вырвали из земли доски и бросили их в бурьян. Вернувшись домой, маленький Володя долго не мог уснуть и ночью услышал на улице грохот и крики. Оказалось, что одна из немецких машин всё-таки рухнула в обрыв. В её кузове ехали солдаты. Кто-то из них поломал ногу. Кто-то руку. На кого-то упала тяжёлая бухта колючей проволоки…
После того как немцы увезли раненых и танком вытащили машину, юные «диверсанты» вернулись на место «операции». Кругом валялись вещи, которые немцы не захотели или не смогли собрать в темноте.
– Мы взяли себе по ящичку с красным крестом, – вспоминает Владимир. – Когда я принёс его домой, мама стала кричать, что нас расстреляют. Но любопытство всё-таки пересилило страх, и ящик мы открыли. Это был медицинский комплект: скальпель, ножницы, бинты, термометр и даже аппарат для измерения давления. Ножницы оказались острыми, как бритва, и это сыграло решающую роль. Мама занималась шитьём и не смогла от них отказаться.
Через какое-то время мальчишки снова спустились к реке. На этот раз они нашли бочку с соляркой.
– Узнав о нашей находке, соседи пришли с вёдрами. Когда бочка наполовину опустела, мы откатили её ко мне домой, снова получив нагоняй от матери. После долгих уговоров она всё-таки разрешила поставить её в сарай. Следующим трофеем стала бухта колючей проволоки, которую тоже спрятали у меня.
На снимке Владимир Жамбиков стоит рядом с этой бочкой. Он хотел сдать её в музей, но для неё не нашлось места. Теперь бочка хранится у него на даче. Надпись на ней фактически не пострадала. Она по-прежнему отчётливо видна и напоминает Владимиру о его беспокойном военном детстве.
Окончив школу, Жамбиков поступил на агрономический факультет Горного института в Орджоникидзе, но вынужден был вернуться домой. Семья была небогатой, и прожить в чужом городе на одну стипендию оказалось непросто. Бывший студент ждал призыва в армию, когда его пригласили на беседу к начальнику милиции Лескенского района. Узнав, по какой причине Владимир бросил вуз, он предложил ему альтернативный вариант. Курсанты саратовской специальной оперативной школы МВД были на полном государственном обеспечении.
– В Нальчике я прошёл комиссию, получил проездные и выехал в Саратов. Вступительные экзамены сдал неплохо, но по конкурсу не прошёл. Преимущества были у тех, кто отслужил в армии или как-то проявил себя в системе МВД. Ни к тем, ни к другим я, естественно, не относился, – улыбается Владимир.
Перед отъездом нужно было сдать постель и получить деньги на билеты. Жамбиков сидел в коридоре и ждал своей очереди. Мимо проходила женщина в форме капитана милиции. Наш земляк был воспитанным молодым человеком и по привычке встал. Женщина удивилась и стала задавать вопросы. Узнав, что парень несколько лет был секретарём комсомольской организации школы, она взяла его документы и зашла в кабинет, в котором заседала приёмная комиссия. В результате Владимира зачислили на первый курс.
Школу милиции он окончил блестяще и стал кандидатом в члены КПСС. После возвращения на родину Жамбикова направили в одно из дальних сёл, но руководство о нём не забыло. министр МВД лично проверил, как устроился молодой специалист. Условия ему не понравились, и Владимира переселили из гостиницы в райком комсомола.
Спустя какое-то время его перевели в Нальчик. Жамбиков был следователем МВД, а потом работал в ОБХСС. Это был определённый знак доверия. С расхитителями социалистической собственности в то время боролись настоящие профессионалы.
Посвятив этой системе около восьми лет, наш гость дослужился до заместителя начальника управления. По независящим от него причинам он был вынужден уйти из милиции и стать адвокатом. Здесь Жамбиков снова оказался на своём месте и добился серьёзных профессиональных успехов.
