Мы побеседовали с Михаилом Дмитриевичем Докукиным, кандидатом географических наук, исполняющим обязанности заведующего отделом экологических исследований, ведущим научным сотрудником и членом Учёного совета ВГИ, научным руководителем и ответственным исполнителем научно-исследовательских работ в области развития методов мониторинга ледников и опасных природных процессов в высокогорной зоне. В сферу его научной деятельности входят исследования в области оценки активизации селей и прорывоопасности ледниковых озёр, динамики ледников и опасных процессов в ледниковой зоне.
– Что делать с Герхожаном? Надо защищать город.
Самое безальтернативное решение – реконструировать лоток, чтобы пропустить селевую массу далее в реку Баксан. Его нужно восстановить и, возможно, сделать немного побольше.
Стенки селепропускного лотка во время схода селя этого года выполнили свою роль, особенно во время первого селя: они способствовали прохождению селевой массы, которая не аккумулировалась в Тырныаузе, а проходила по долине реки Баксан примерно на шесть километров вниз – и это как раз обеспечил лоток, хотя и был повреждён.
А второй сель, который сошёл 31-го числа, был более плотным и уже завершил работу по разрушению лотка – селевая масса аккумулировалась по обе стороны, то есть по Баксану уже сель не пошёл.
Сейчас те организации, которые проектировали сооружение, всю эту информацию изучили и будут выставлять проект нового лотка. При расчётах учитываются характерные течения, параметры селя и тому подобное.
Но одна из первоначальных задач, конечно, пока этот лоток не восстановлен: нужно расчистить путь, по которому сель проходил, потому что сейчас его заполнила эта масса. Если пройдёт очередной сель, может пострадать жилая зона Тырныауза. Первоочередная задача – убрать селевую массу и сформировать хотя бы грунтовые дамбы по бокам, чтобы максимально обезопасить город.
В селевом бассейне зафиксировано очень много нарушений склонов, которые при неблагоприятных обстоятельствах могут снова вовлекаться в селевые потоки. Совместно со специалистами МГУ на днях мы спустились по руслу реки Герхожан-Суу, сделали съёмки и всё это видели. Таким образом, на сегодня опасность формирования крупного селевого потока сохраняется. По крайней мере до конца августа точно, а может, и до середины сентября. Если раньше в сентябре уже было холодно и сели мало сходили, то сейчас они идут весь сентябрь, то есть с потеплением климата временное окно селевой опасности постепенно расширяется. В 2022 году сель сошёл даже в октябре на северном склоне Эльбруса. 

Селепропускной лоток, который спас город в этом году, был построен после селя 2000 года. Ранее на этом месте тоже был лоток, но он подвергся разрушению. Дело в том, что сель 2000 года был аномальным – фактически таким, который раньше никогда не наблюдался – и по мощности, и по всем остальным характеристикам.
После таких событий защитные сооружения проектируются заново с учётом изменившихся вводных. Так же будет и в этот раз, поскольку в XXI веке с изменением климата мощность селевых потоков возрастает. Раньше такое невозможно было и представить.
Поэтому, думаю, будет предпринят целый комплекс мероприятий. Это касается, например, объездной дороги по левому берегу Баксана – однозначно она должна быть. На новом уровне, двухполосная, с хорошим покрытием. Это очень большая задача, но её необходимо решить, строительство хорошей объездной дороги уже назрело.
Но и там – на левом берегу Баксана – тоже назрела задача комплекса селезащитных мероприятий, потому что объездная дорога пройдёт по конусу выноса реки Камыксу, где возможны серьёзные сели. Все эти процессы связаны, и их решение откладывать нельзя, потому что под угрозой много чего стоит.
Селевые очаги – это специ-фические объекты, условия образования и мощность которых постоянно меняются, всё должно учитываться и находиться под постоянным наблюдением.
Хочу сказать ещё пару слов о других селевых очагах – тех, которые ждут своего часа столетиями. Внутри такого очага, мы называем его «моренные пьедесталы», находится масса льда и камней, и таяние этого льда происходит очень медленно, длительный период. Селевая масса готовится внутри этого массива, долго-долго разжижается, а потом выносится за один селевой процесс.
Такой селевой поток был в 1940 году в ущелье Адыр-Су – он продолжался трое суток, и из селевого очага было вынесено три миллиона кубо-
метров. То есть эта масса лежала и ждала своего часа.
В природе в мире существуют такие же массивы, которые можно видеть по их специфической форме, и они дают гигантские массы селевого материала. К примеру, в Тибете в 2021 году сошли селевые потоки подобного комплекса, и с одного очага было вынесено в течение почти двух недель 335 миллионов кубометров.
Такие очаги имеются и у нас. Мы сейчас обращаем внимание на комплекс, который расположен над Поляной Чегет – там ледник Донгуз-Орун, и под ним лежит масса, похожая на ту, с которой сель сошёл в сороковом году в Адыр-Су.
Есть такая потенциальная угроза, но это случаи единичные – когда произойдёт, как произойдёт, конкретно предсказать нельзя, потому что процессы происходят внутри – снаружи их не видно.
Потепление климата приводит в действие селевые механизмы на таких участках, на которых столетиями не было селевых потоков таких объёмов. Это всё требует мониторинга, учёта, анализа – сложной работы по изучению.
Мы этим занимаемся и стараемся все потенциальные угрозы учитывать и предупреждать заранее.
Беседовал Расул ГУРТУЕВ.
Источник фотографий: сайт ВГИ КБР